Известный армянский художник Нарек Аветисян, создавший уникальную экспозицию “Симулакрум”, рассказал в интервью Фонду “Диалог культур” о том, как создавалась экспозиция, своем творческом методе, идee чистого искусства, силе воздействия мировой классики и ее способности транформироваться, абстрактной живописи, совместной выставке с Минасом Аветисяном, к которой шел много лет, синтезе машинной компьютерной графики и чистой живописи в ряде своих работ, а также о времени пересмотрения и трансфорамации в искусстве, нехватке творческой смелости, влиянии интригующих форм, особенностях армянского современного искусства, роли, сути и проблемах искусства в целом и о многом другом.

Экспозиция «Симулакрум» армянского художника Нарека Аветисяна представляет собой 33 вариации полотна «Девушка с жемчужной сережкой» известного голландского живописца 17-го века Яна Вермеера, сделанные в стиле известных мировых и армянских художников различных эпох и направлений живописи (барокко, эпоха Возрождения, модернизм, постмодернизм). Понятие Симулякрум означает копирование копии или несуществующего оригинала.

В «33 вариациях…» знаменитой картины Вермеера художник создал «двойной симулякр», представив трансформацию искусства.

Полотна, написанные Аветисяном в стиле Босха, Рубенса, Рембранта, Леонардо да Винчи, Пабло Пикассо, Сальвадора Дали, Мартироса Сарьяна, Ерванда Кочара, Минаса Аветисяна и других, вызвала большой общественный резонанс и удастоилась высоких оценок экспертов и посетителей выставок в Берлине, Женеве, Варшаве, Шчечине, Люблине, а также в Ереване. Выставки экспозиции Симулакрум на международной арене были инициированы и организованы  Фондом “Диалог культур” в лице его председателя Соны Арутюнян.

В Люблине экспозиция была открыта в июле 2014 года в рамках международного фестиваля “На востоке культур. Различные звуки искусства и музыки” (Wschód Kultury - Inne Brzmienia (”East of Culture - Different Sounds Art`n Music Festival”), на котором Армения приняла участие впервые. 

“Диалог культур” - Господин Аветисян, “Симулакрум” пользуется большим успехом и высоко оценивается экспертами на международных выставках. На первый взгляд в основе такого успеха лежит яркая, интересная идея экспозиции. Можно ли утверждать, что идея, может даже элемент некого перформанса играет не последнюю роль в успехе творческой деятельности?

Н.Аветисян - Я всегда исхожу из идеи, что можно назвать творческим методом. Чувства очень важны, но концептуальный подход в искусстве для меня является решающим вопросом.

Действительно, идея Симулакрума вызывает большой интерес, поскольку за ее основу взята мировая классика, которая всегда актуальна, живет и воздействует на совершенно разных людей. По сути, это история искусства, множество его направлений, движений показаны в одной экспозиции. Когда идея концептуальна, она имеет в себе много пластов и обогащает восприятие. Являясь идеальной гармонией идеи и чувства, классика может трансформироваться, даже принимать современный вид, трактоваться новым языком мышления.

Практика постмодернизма показывает, что при наличии возможности сравнения, человек способен воспринимать, думать, отрицать в себе что-то. Работа завершена, но она живет в человеке и заставляет думать.

Кроме того, принцип трансформации, заложенный в этой экспозиции, все время работает. Так, в каждой стране экспозиция имеет свои нюансы, она меняется, полотна, разные по стилистике, смотрятся совершенно по разному в зависимости от помещения, того пространства, в котором экспонируются.

“Диалог культур” - Как создавался Симулакрум, откуда появилась идея и как все изначально задумывалось?

Н.Аветисян - Я в свое время делал много похожих вариаций, за основу брал работу модернистов, много работал с Пикассо, менял цветовое решениe, технологию исполнения.

Понял, что эту идею нужно развивать и принцип вариаций трансформировался в Симулакрум, я начал работать. Выбрал Вермеера потому, что он для меня является одним из самых интересных и наименее изученных живописцев. 

Это может прозвучать забавно, но когда что-то такое задумываешь, сначала появляется список тех художников, которые интересны для такой работы, вначале я выбрал авторов, с которыми могу работать.

Что касается названия “Симулакрум”, то под конец работы я уже понимал, что в основе идеи лежит концепция точной копии никогда не существовавшего оригинала и стал искать подходящее этому определение. Нашел у Платона.

“Диалог культур” - Над 33-мя вариациями Вы работали около 5 лет. Наверное любой творческий процесс что-то выявляет, что выяснилось для вас за это время? Появлялись ли в процессе работы новые идеи, открытия?

Н.Аветисян - В процессе действительно многое меняется, оказывается, что ты прекрасно понимаешь автора, но в данным момент его не чувствуешь, а если не чувствуешь, то работа не пойдет, она не будет иметь должного воздействия. В то же время, появляется что-то новое, допустим, начинаешь с Модильяни, а он превращается в Рубенса, было и такое.

Это живой процесс, все время меняется, перевоплощается, а задача художника – пытаться поймать, идентифицироваться с этим чувством. Если бы я сейчас писал эти вариации заново, то многое бы изменил, что, думаю, естественно.

“Диалог культур” - В экспозиции есть и полотно в стиле Минаса Аветисяна, как оно создавалось?

Н.Аветисян - Я не хотел, честно говоря, откладывал, в общем, ясно почему.

Это самая последняя работа и получилась совершенно неожиданно: задумал одного автора, начал его писать и вижу, что проявляются четкие Минасоваксие элементы, стал спонтанно писать, портрет получился очень Минасовским. Сам процесс привел к тому, что я прибавил в фон его работу “Джаждур”.

Я попытался не писать в стиле Минаса, писать не так, как я это чувствую, а так, чтобы его узнавали, чтоб был виден его типичный подход.

“Диалог культур” - Для этого Вам нужно было отойти от личного восприятия и отношения?

Н.Аветисян - Да, именно, хотел отойти, если бы писал так, как я его вижу, получилось бы моя фрактальная живопись. Как раз в своих картинах иногда я вижу, пытаюсь увидеть то, что он бы увидел в абстрактном искусстве, что совершенно иной подход. Но в данном случае задача была дать знак, по которому человек издали сразу же узнает его почерк. Судя по реакциям мне это сделать удалось.

“Диалог культур” - Оригиналы картин “Девушка с жемчужной сережкой” в Симулакруме не существуют, это ваше видение того, как бы известные художники разных эпой и направлений живописи написали бы это полотно. Согласны ли Вы, что даете свое толкование и какое место, в связи с этим, Вы отвели себе в этой работе?

Н.Аветисян - В этом моя роль и состояла – пропустить через собственное мироощущение, оставаясь, при этом, в стороне. Это чисто мое видение, отношение, дань уважения великим художникам. Я пытаюсь не сдерживать свое творческое “я” в других проектах, а здесь вопрос состоит в том, чтобы понять, раскрыть и передать энергию авторов. Я пытался в этом проекте сдерживать себя, чтобы усилить воздействие идеи. Если внести туда очень много личного, то идея не удастся, пойдет в совершенно другую сторону. Нужно было сохранить взгляд со стороны, но пропуская, при этом, через себя.

“Диалог культур” - А вы думали написать “Девушку с жемчужной сережкой” в своем стиле, так, как Вы бы ее написали?

Н.Аветисян - Это было бы нескромно. Есть работа - портрет актрисы Скарлетт Йоханссон, написанный в довольно классическом стиле, но опять-таки себя я сдерживал и здесь, нельзя сказать, что в этом полотне виден чисто Нарековский подход. Свое “я” вкладывал в чувственность, чтобы передать энергию автора.

“Диалог культур” - Можно ли рассматривать экспозицию как симбиоз армянского и армянского стиля, удалось ли Вам сопоставить в Симулакруме мировую и армянскую живопись?

Н.Аветисян - Да, конечно, многие люди в европейских странах абсолютно не имеют понятия о современном армянском искусстве и можно через такие проекты знакомить людей с армянской живописью. В этой идее, в которой заключено несколько пластов живописи, есть даже некая кураторская функция.

“Диалог культур” - В этом году в немецком Галле с успехом прошла Ваша первая совместная с Минасом Аветисяном выставка под названием «Минас и Нарек Аветисяны: Модерн и авангард в Армении». Что она для Вас значит?

Н.Аветисян - Это очень важная для меня выставка, к которой я шел много лет даже неосознанно. Об этом я много раз говорил. У меня была возможность поучиться у отца, поставить в мастерской его работы и свои, сравнить, что-то узнать, но когда видишь подобную выставку в большом музее, пространственном решении, получаешь головокружительный удар в положительном смысле.

“Диалог культур” - Как отбирались работы для этой выстаки?

Н.Аветисян - Мы послали 2-3 проекта немецкой стороне, окончательное решение приняли они. Честно говоря, я представлял именно интерфракталы в моей части выставки, потому что идея проекта состояла в демонстрации творчества двух поколений. Минас Аветисян был первым художником в советское время, официально отвергшим социалистический реализм в Армении, он руководствовался идеей чистого искусства, что приводит к чистому абстракционизму. И, действительно, в конце жизни он начал экспериментировать в сфере абстракционизма, а абстракция, как известно, требует некой творческой концепции, творческой формулы, как способа передачи идеи через пластику на плоскости.

Последние работы Минаса порождают чувство, что вот-вот начался бы совершенно другой, новый период его творчества. А мои интерфракталы это синтез, это теория фрактальной геометрии, основателем которой является известный ученый Бенуа Мандельброт.  Данная теория раскрывает совершенно другое пространственное представление как в искусстве, так и в науке. Одним словом, мои работы в этой выставке представляют собой синтез машинной компьютерной графики и чистой живописи. Сама живопись в данных работах сохраняется, но принимает информацию чистой формулы, это формула в искусстве очень важна, о чем говорил сам основатель абстракционизма Василий Кандинский.

“Диалог культур” - Вы отметили значение связи двух поколений, которая показана в этой выставке. В чем она состоит?

Н.Аветисян - Задачи, которые ставило поколение моего отца, основывались на национальной базе в искусстве, они отрицали официальное искусство, что-то очень прогрессивное брали у модернистов, а мое поколение авангардистов постсоветского периода в Армении ставит совсем другие задачи. Мы сразу интегрировались во все эти течения, направления и пошли за идеей, но в последние годы некоторые из нас поняли, что давно интегрировались и создали в Армении современное искусство, которые не отличается от искусства других стран. Однако пора сделать такое армянское современное искусство, которое бы узнавалось. Например, экспрессионизм у немцев – основа, парадигма немецкого мышления в искусстве, у французов основой является чувственность, цвет и композиционное построение, у итальянцев - всегда эстетика, а у армян - цвет и плоскостное, символичное мышление, от чего мы не должны отходить. У нас сильно заложено плоскостное мышление, то есть чисто символический подход, когда форма не играет первичную роль. Если вспомнить хачкары, миниатюру, то там присутствует цвет и плоскость, без объема, потому что при наличии объема, художник начинает ложно дублировать мир, создает лишь копию мира, а когда снимается объем, он создает другую реальность, ирреальную реальность, что уже является абстрактным мышлением.

“Диалог культур” - Сегодня очевидны некоторые явления в искусстве, связанные с творческими поисками молодых художников. Зачастую, в пагоне за оригинальностью, нестандартностью, ставится цель выделиться из толпы любыми способами, малосвязанными с понятиями искусства. Что Вы об этом думаете?

Н.Аветисян – Если говорить об истинно смелых, нестандартных художниках, то, наоборот, я был бы рад, если бы они были, но такие как раз перевелись. Сейчас практически невозможно увидеть ничего интересного, дерзкого вообще во всем мире. Искусство становится все более неинтересным, нет какого-то эпатажа, цинизма в хорошем смысле, риска, когда человек говорит что-то, что никто не поймет.

“Диалог культур” - Этого и правда не достает, но вместо незаурядности мы видим избыток пародий на это, фальсификаций.

Н.Аветисян – Есть и такие, не хочу никого критиковать, но попытаюсь проанализировать. Начнем с того, что художественные институты в Армении, России, СНГ серьезно отличаются от американских, европейских. Принцип академизма в наших институтах сохранился при том, что искусство давным-давно изменилось, там учат грамотности, реалистическим основам, но теорию истории искусства не расковывают до конца. Человек получает диплом, информирован о современном искусстве, но, поскольку, не получил нужных знаний, начинает рыскать по интернету, листать журналы под рукой, посещать выставки, общаться десять минут с кем-то из авангардных кругов и думать, что понял в чем тут дело. После этого он начинает экспериментировать, что нормально, эксперимент - условие современного искусства, однако, в то же время, он должен хорошо изучать философию. Большую роль в современном искусстве играет философия, если в средневековье главенствующую роль играла Библия и церковь, то сейчас, не исключая этих понятий, философия должна помогать молодому художнику в нахождении своего концептуального языка, основанного на неоплатонизме, ницшеанстве или на чем-то другом. Искусство – сфера размышлений, не имея такой базы, молодые художники находятся под влиянием форм, а форма это явление, способное интриговать, удивлять, отчего и идет все это фокусничество. Я сторонник рискованных вещей, но не люблю профанаций.

“Диалог культур” –Также в современном творчестве заметна чрезмерная эгоцентричность, нежелание или не умение абстрагироваться от своей личности и сугубо своих узких переживаний. С чем это связано, как Вам кажется?

Н.Аветисян – Дело, скорее всего, именно в неспособности абстрагироваться от своей личности, может поэтому в Симулакруме я пытался отойти от чрезмерного проявления творческого Я. Там и без того задействованы очень серьезные люди, стили, идеи.

“Диалог культур” – С одной стороны, в случае художника –эгоцентрика, его произведения выходят ограниченными внутренним миром одного человека, с другой стороны - при неограниченности и богатстве этого мира, через него можно увидеть и глобальные, общечеловеческие проблемы. Где та грань, которая определяет насколько нужно абстрагироваться или же остаться в себе, в своем мироощущении?

Н.Аветисян – Видение через себя, безусловно, может представлять ценность.

Есть разные направления в искусстве, экспрессионизм - самый субъективный принцип в творчестве, поскольку исходит из самых глубинных переживаний, из боли, страха, страдания, тоски, может это звучит немного негативно, но экспрессионизм – вид героического проявления, героизм состоит в том, что экспрессионист не скрывает те истины, о которых не принято говорить, художник пытается изобразить, не продублировать реализм и, тем самым, становиться очень субъективным. Экспрессионист говорит о самых глубинных вещах и, если боль человека присуща всем, то это как раз расширяет границы одной личности, становится общечеловеческим. Этим и хороши разные подходы в искусстве, я сторонник многогранности в искусстве, один стиль убивает художника, он становится рабом своего творческого метода. Так например, Жан Гарзу, которого я очень люблю и уважаю, менялся в своем творчестве в разные периоды с очень конкретной узнаваемостью. Художник живое существо с живыми чувствами, разными настроениями, никогда нельзя говорить в искусстве “я знаю”, в таком случае ты не меняешься, умираешь, перестаешь передавать мысли и чувства, поскольку давит эгоцентризм.

“Диалог культур” – Роль искусство состоит в постановке вопросов или их решении?

Н.Аветисян – Искусство скорее задает, ставит вопросы, не отвечает на них.

“Диалог культур” – Если говорить об армянском поле искусства, какое влияние на него оказывает происходящее в стране, оставляют ли свой отпечаток социальные условия, другие проблемы?

Н.Аветисян – Еще как, пагубно влияют, убивают просто, наше поколение имело возможность бороться, но сейчас молодой человек видит мир, хочет высказываться, но его душат, нет выставочных залов, нет, по большому счету, ценителей, коллекционеров, очень мало галерей, а имеющиеся работают с опредленными художниками, нет места для новых.

Социально-политические проблемы в стране также оказывают большое влияние. Есть художники, которые сперва имеют политическую ориентацию в искусстве, воспринимают это как тематику. Могу привести пример группы ArtLab, многие из них вначале писали на политические темы, в процессе начали интересоваться политикой, участвовать в митингах, акциях, в конечном итоге, отошли от живописи, поскольку метод становится не важен. Они очень талантливы в действительности, но отходят от искусства, либо начинают заниматься кураторской деятельностью, либо превращаются в непрофессиональных политиков, они не говорят вообще об искусстве, ничего не делают, энергия творческого созидания уходит.

“Диалог культур” – То есть все это не подпитывает творчество, а наоборот?

Н.Аветисян – Да. А вот, например, Франсиско Гойа, один из первых художников, который имел политическую тематику в искусстве, он вышел на улицу, пережил шок и его историческое полотно "Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года"  потряс мир.

А у нас искусство становиться лишь средством для того, чтобы говорить о проблемах, но слабым средством. Такие художники интегрированы в социум, но не искусствоведы.

Есть мнение, что искусство актуально, когда в этом есть проблема, что оно всего лишь метод коммуникации, который поднимает вопросы, открывает дискуссию, а любой метод хорош. По моему мнению, искусство, само по себе, имеет свою политику, может быть актуальным, может отвечать проблемам социума, но из параллельной реальности, реальность искусства не может быть однозначно идентифицировано с жизнью, хотя художники всегда пытались это сделать, но в таком случае она искусственно растворяется в жизни и теряет свою суть, становится невидимой. Искусство должно находиться немного в другом месте и быть слышимым оттуда, тогда оно имеет большое влияние.

Наверное, последняя гениальная работа, в которой есть история и даже политика, это работа Ерванда Кочара “Ужасы войны”. Как мне кажется, после него никому не удалось так сильно выразить эту тему, потому что он взял не конкретную вещь, а общечеловеческую проблему, в этом разница, он создал большое искусство, в котором имеются понятия, волнующие всегда.

“Диалог культур” – Учитывая мятежный дух художников, возможна ли в наше время революция в современном искусстве Армении, повеет ли свежим ветром?

Н.Аветисян – Нет, невозможно в данный момент, в этой ситуации ничего революционного не ожидается, и не только в Армении, сегодня идея революции рассматривается как разрушительная не только в искусстве, сейчас время трансформации, пересмотрения, переосмысления.

Когда ты все разрушаешь, то берешь очень много на себя и не всегда отдаешь взамен. Если реальность не устраивает, нужно ее трансформировать.

“Диалог культур” – Нет опасности застоя в таком случае?

Н.Аветисян – Нет, застой происходит тогда, когда что-то идет по инерции, а здесь пересмотр, здоровый, жизнеспособный подход, это вид борьбы, но созидательный, что всегда сложнее.

Например, старые дома сложно восстанавливать, сохранять, это требует большую культуру и знания, у нас их разрушают и строят новое, которое уже через три месяца выходит из моды и никому не нужно. Сложно трансформировать, синтезировать. Нарек Саргсян - революционер, но очень плохой, он разрушает Ереван, все отрицает, даже Таманяна.

“Диалог культур” – Откуда берется такая нездоровая тяга к разрушительству, при том, что вся культура прошлых лет без разбора воспринимается как нечто академическое, архаичное?

Н.Аветисян – Так происходит, потому что подходят к этому очень субъективно, есть вещи, которые нельзя диктовать, потому что они принадлежат не только тебе, не только твое мнение играет роль. Вообще культура такая вещь, что ее можно игнорировать, отрицать, пересматривать, представлять с другого ракурса, но не разрушать.

“Диалог культур” – В рамках выставки Симулакрума в Люблине состоялась Ваша встреча двадцать лет спустя с польским художником Вальдемаром Татарчуком и вы представили свой творческий Performance. Поделитесь впечатлениями от этого перформанса.

Н.Аветисян – Мне понравилась идея Вальдемара показать изменения, которые произошли в нашем творчестве за 22 года.

Его перформанс был таким: он лежал в большом стеклянном ящике, напоминающем аквариум в течение часа, потихоньку там заканчивался кислород, становилось тяжело дышать и на проекции мы видели, как он идет по какому-то строению, которое не имеет ни начала, ни конца, по лабиринту. Таким образом, Вальдемар поднимал вопрос того, что искусствовед одинок в мире и пытается уединиться, найти ограниченную реальность, в которой сможет сосредоточиться. Эта реальность иногда схожа с лабиринтом , но даже это бесконечное для художника пространство без начала и конца становится узким, замкнутым. В этом есть нечто противоречивое. Я на этой проекции оставлял следы ладоней в краске, эти следы говорят о том, что для меня неактуален вопрос нахождения выхода в искусстве, путь искусства вне пространства и времени уже выход. Я думаю, что художник освещает, показывает выход, поиск - принцип движения, жизни, а само созидание – есть выход. Вальдемар же говорил, что нет выхода и художник страдает, пытается найти выход в себе и вне себя. Следы ладони также символизируют понятие оценки пути.

“Диалог культур” – В каком состоянии как художник Вы находитесь на данном этапе жизни?

Н.Аветисян –Я вижу все новые и новые вещи, но время покажет, буду рад, если через год пойму, что были вещи, что я тогда еще не мог, не воспринимал, не понимал.

“Диалог культур” – Будет ли продолжен “Симулакрум”?

Беседу провела Лусинэ Даллакян. Диалог культур

Следите за NEWS.am STYLE на Facebook, Twitter и Instagram