«Утиная охота» по Станиславскому

Ереванский русский драматический театр имени Станиславского представил зрителям новую постановку пьесы Александра Вампилова «Утиная охота». Какими-то неожиданностями или новым прочтением драмы главный режиссер театра А.С. Григорян решил не увлекаться, сделав акцент на жизненной трагедии главного героя, виноват в которой далеко не только он сам, как это может на первый взгляд показаться.

Что бросается в глаза сразу, так это просто вдохновенная игра Ерванда Енгибаряна, занятого как раз в главной роли Зилова. Надо сказать, что образ чрезвычайно сложен и многогранен, так как Зилов не просто эгоист, бредящий охотой на уток и женщинами. Да, он не подстрелил в жизни ни одной утки, равно как и не сделал счастливой ни одну женщину, он ищет забвения и утешения в спиртном. Но все не так однозначно ― это, конечно, слабый и эгоистичный человек, но в то же время ищущий выход, подслеповато ищущий и ― не находящий именно в силу своей слабости.

Хотя легче всего ― и для сценического воплощения, в том числе ― увидеть все в черном цвете. Возможно даже, что такое прочтение имело бы немало интересного с точки зрения действа, происходящего на подмостках, так как вряд ли Вампилов, создавая эту пьесу, ворошил бесчисленные тюбики черного в поисках иной ― любой ― краски. Решение русского театра, однако, оказалось совсем не упрощенным.

И возникает вновь извечный вопрос: «Кто виноват?», и за вопросом следует ответ, путь к которому совершенно незаметно «съедает» три часа зрительского времени. Кто? ― да это же очевидно: совсем не только так и не поехавший на похороны собственного отца Зилов, а в первую голову все эти бесчисленные «Алики», его окружающие. Именно так, всех ― «Аликами», всех ― под одну гребенку, называет одинаковых в единообразности своих мыслей и стереотипах поведения окружающих Зилова людей самый, пожалуй, светлый персонаж ― легкомысленнейшая Вера (Елена Варданян). Это и друзья Зилова, и боящийся уехавшей отдыхать жены и каждого своего слова начальник (Роберт Акопян), и практически все, кто появляется на сцене.

Они решают подшутить над Зиловым ― присылают ему, забывающему из-за огромных доз алкоголя происходившее вчера, похоронный венок и телеграмму с соболезнованиями по поводу его, Зилова, кончины. Тут-то и начинаешь понимать, почему вампиловская пьеса в свое время со скрипом публиковалась и ставилась в советских изданиях и театрах ― не Зилову уготован этот венок, а обществу, готовому ради отдельной квартиры отречься от всего того, что составляет духовный смысл жизни по совести. Хотя, с другой стороны ― почему же только тому обществу, разве, по большому счету, через почти полвека после написания «Охоты» что-то изменилось?

Оно все, впрочем, и было бы непроглядно черным, если бы по пятам за Зиловым не ходила бы его беспощадная совесть в образе невозмутимого официанта Димы (Арсен Левонян). Зилов жить без него не может, хотя порой почти ненавидит его, а то, что появившееся на сцене ружье все-таки стреляет без особого ущерба для окружающих, то это заслуга именно Димы-совести. И еще ― автора и режиссера, оставивших Зилову шанс посреди его небезнадежной черноты.

Кстати, одно наблюдение ― интересно еще подсматривать за зрителями во время спектакля: лица людей, не подозревающих, что за ними следят, в большинстве своем выражают узнавание самих себя, и от этого финальная овация труппе звучит сильнее и чуть искреннее, чем обычно…

И еще хочется отметить ― впрочем, как обычно в театре Станиславского ― неординарные и удивительно органичные декорации, в чем видится заслуга сценографа Артура Арутюняна.

Сходите, посмотрите. Возможно, кто-то из персонажей покажется знакомым и вам?

Текст: Яна Рубен