«Буду платья делать»: Аревик Симонян о детстве, семье, розовых очках и вдохновении

Аревик Симонян – основатель и руководитель популярного дизайнерского бренда Kivera Naynomis - из тех, о ком говорят self made. Она создала и подняла свое дело с нуля, сама определила и закрепила за собой особую, уникальную нишу в сфере отечественной (и не только) моды. Самостоятельно, методом проб и ошибок, овладела тонкостями грамотного бизнес-менеджмента. При этом ни грамма спеси, заносчивости: само очарование и интеллигентность... Призналась в беседе, что на интервью соглашается крайне редко: так что NEWS.am STYLE, считай, повезло.

Свое первое платье помните?

О, я его очень хорошо помню. Вообще, когда решила выбрать эту профессию, мне было всего-то лет пять. Но я даже не знала, что это значит - быть дизайнером. Помню, как детей в нашей большой семье построили и стали спрашивать: «Kем станешь, когда вырастешь?» Кто-то ответил пожарным, кто-то космонавтом, а я сказала - модельером. Воцарилась тишина, и у меня интересуются: «А что это?» И я в ответ: «Буду платья делать…» И все. И я стала рисовать одежду, кроить модели из бабушкиных платьев. Бабушка тогда часто в Америку ездила и привозила много вечерних нарядов. Вот я их брала, там булавкой подкалывала, тут присборивала, звала соседских детей, рисовала билеты и устраивала дефиле. Конечно, на меня кричали, потому что я этими булавками портила материал, но все равно радости от всего этого было намного больше… До 8 лет я жила в Ереване, а потом уехала с семьей в Москву. Сначала думали, что на год, но все сложилось иначе... В итоге у меня все в Москве, никого кроме бабушки и дедушки тут нет. В школу я ходила там, потом с 9 класса пошла в Московский технологический колледж, а в институт решила не поступать. Это тоже вызвало у домашних большой переполох: мол, как можно, у нас у всех по два высших, а у тебя ни одного?!

А почему вернулись?

Папа у нас тот еще патриот и всегда хотел, чтобы кто-то из семьи вернулся на Родину. Он сказал мне как-то: «Хочешь свой показ, я помогу, но будешь делать его в Ереване». Мне тогда было 19, и я с легкостью согласилась. А потом папа сказал: «Денег нет, дочка. Ты попробуй найти спонсоров, покрутись там, чего не хватит, я добавлю». Это был 2004 год...

Но здесь тогда вообще ничего не было...

Именно, что ничего. Скажу больше, я тут никого и не знала. Тогда были Лилит Маркарян и Центр моды «Атекс». И все. Как вспомню сейчас, как я ходила искала спонсоров по офисам разным, с моими розовыми волосами, так смешно. Я сама денег такому персонажу точно не дала бы. И удивляюсь сейчас моей смелости. Я до такой степени стеснительная была, что не звонила по телефону. Стыдилась связаться с агентством, заказать билет в Ереван. Папа говорил: «Хочешь в Ереване отдыхать, позвони забронируй билет». Все уезжали, а я сидела до последнего. Где-то месяц я маялась, потом вынужденно набирала номер. Наши меня так воспитывали, вытаскивали из мира платьев и барби... А в Ереване мы-таки провели кое-как показ. Были люди, которые нам реально помогли. Помещение дали просто так, «Атекс» обеспечил моделями, одна фирма была нам с аксессуарами помогла. Словом, многие решили поддержать, видимо, просто глядя на наши с подругой Ани Авдалян мытарства. После этого я уехала. И отсюда начали звонить... «А когда приедешь?», «А у тебя интервью» и так далее. Так вот приехала на лето и осталась.

А не жалеете? Тогда ведь в Москве был подъем уже... У людей деньги появились вполне серьезные, модных площадок больше стало...

Конечно, был подъем. Я когда училась, участвовала во всех без исключения конкурсах дизайнерских: в России, Беларуси, Украине. К слову, первые места мне никогда не доставались: все дополнительные призы забирала я, главные - ни разу. Мне потом намекнули, что это из-за фамилии... Я стала членом Союза дизайнеров Москвы, с подругами открыли фирму свою, уже принимали заказы. То есть меня знали, потому и спрашивали удивленно: «A чего ты уехала?»

А я так и не смогла объяснить, почему. Моя учительница сказала папе: «Ей тут делать нечего, если хотите, чтобы она состоялась, нужна практика, ну, или ехать за границу»...

Поехали?

Нет, потому что языка не знала. Для меня учить языки - то еще мучение, лучше уж работать по 24 часа в сутки... Что до Еревана, то я со своими идеями, наверное, была слишком яркой для этого города. Недавно наткнулась на архив, смотрела фотографии и думала: «Мамочки, сейчас я бы ни за что не смогла бы делать то, что тогда». Сейчас у нас одежда более классическая, более элегантная... Тогда я смешивала цвета и стили, как вздумается. С черным вообще не работала, думала: армянский скучный цвет. Сейчас для меня черный – серьезный, чистый и в то же время сложный.

Почему сложный?

Потому что, когда ты смешиваешь цвета, хочешь-не хочешь, привлекаешь внимание. А сделать что-то в черном и быть замеченной - намного сложнее, особенно если с этим цветом работают все. Раньше любила принты, сейчас я с ними обращаюсь очень осторожно. Наверное, и я изменилась. Внутренний мир меняется и вместе с ним восприятие окружающего...

Первое, о чем вы с опаской спросили, когда мы договаривались насчет интервью: «А про тенденции этого года спрашивать не будете?»... Вас так утомил этот вопрос?

Если честно - да: он абсолютно пустой, ненужный... Ведь тенденции – это очень относительно. Хорошо еще сейчас стали различать дизайнеров и стилистов. Впрочем, в этом и наша вина: мы занимались и тем, и другим, вот люди и привыкли. Что до тенденций, то я уверена, что настоящий, профессиональный дизайнер не может руководствоваться только ими. Он всегда должен помнить, что тенденция – это бизнес. А сделать хорошую дизайнерскую коллекцию - совсем другая история.

А как сделать хорошую коллекцию? И сколько на нее уходит времени?

Как правило, много. Но у нас вечно всё впопыхах. В год мы делаем четыре коллекции: две для Kivera Naynomis (эта линия более выходная, вечерняя) и две для Kivera (тут одежда более каждодневная). В Ереване сложно сделать это так, как я хочу, так, как надо, так, как на Западе... 

Почему? Вдохновения нет?

Дело в технических и организационных аспектах, а за вдохновением можно выехать куда-нибудь: посмотреть на что-то интересное, свежее, приехать и сделать. Если не выезжаю за пределы страны каждые 3-4 месяца, у меня начинается кризис. Сейчас вот жутко торможу в плане работы и не могу ничего делать. Нам скоро ехать на выставку, а я все тяну и тяну…

И куда же вас тянет?

Мне все равно. Я очень люблю Армению, считаю ее энергетически очень сильным местом… Но мне надо менять обстановку, чтобы расти творчески, чтобы не заболотиться. Потом хочется и с другими людьми общаться: меня под момент очень смущают некоторые особенности нашего менталитета.

Например, какие?

Ну, скажем, за границей я часто общаюсь с людьми очень состоятельными, но никто из них не демонстрирует свой достаток. Там это считается неприличным - ведь и так все понятно. А у нас в этом смысле какой-то культ. Даже «приветы» раздаются по статусу... Я привыкла общаться со всеми на равных, здороваться на равных. Если я кого-то не заметила, то только потому, что была в мыслях своих: что-то планировала, что-то подсчитывала...

Кстати, о подсчетах? Не слишком ведь прибыльное дело мода в Армении?

Совсем не прибыльное. Это должно работать так: или ты делаешь кутюр - очень дорого, или «массовку» - очень дешево. В Ереване другие правила бизнеса. И когда мне за границей советуют что-то делать так или этак, я пытаюсь объяснить, что у нас их методы не работают. Но меня очень радует, что появились компании, производящие текстиль и развивающие эту сферу. Это не дизайн, но это важно. Вообще, что такое дизайн и почему все так за него цепляются? Сегодня в каждом институте есть такой факультет, и это нелепо. Молодежь, которая хочет у нас работать, быстро сдается, потому что приходится открывать им глаза на реальность.

Бизнес в сфере моды – отдельная тема. Я сама только сейчас, спустя «дцать» лет поняла, что дизайнер - всего лишь пешка. На «передовой» пашут маркетинг, пиар, а дизайнер все это обрамляет. Молодые люди говорят мне: «хочу свой бренд» и не понимают, когда объясняю, что для этого вовсе не обязательно быть дизайнером одежды. Хочешь бренд - создавай. Будь хорошим бизнесменом, собери команду и работай. Это и есть современные реалии. Я с них розовые очки снимаю, чтобы они не мучались, как я много лет, прежде чем прийти к этому. Точно так же я пришла к тому, что надо работать на внешний рынок. После бархатной революции наша клиентура куда-то делась. А я не могу позволить себе держать почти двадцать работников в надежде на то, что это пальто приглянется кому-то. Вот мы и решили производить здесь, а продавать там…

А там, это где?

В России любят нас, любят в США, в Грозном, в Махачкале... Евреи любят, арабы - тут, видимо, сказывается наличие ручной работы…

 А вы сами любите свою продукцию, носите?

Да, конечно, ношу и уверена, что дизайнер должен носить свою одежду… Правда, то, что на мне в повседневной жизни, несколько отличается от того, что мы шьем. Бывает, когда работаем над новой коллекцией, всегда делаю несколько моделей на свой личный вкус. И они всегда остаются. Потому мы шьем только то, что наверняка продастся…

Ну вот у вас в коллекции есть очаровательное белое пальто в белых цветочках. Вы бы его не надели разве?

Надела бы. Но с кроссовками, с вязаной шапкой какой-нибудь. Я бы его совсем иначе носила. А у нас к такому пальто чаще всего подбирают каблуки и прочий пафос...

Потому что вкуса нет?

Вовсе нет... На самом деле все идет от внутреннего состояния и ощущения себя в этой реальности. От того, как ты позиционируешь себя в семье, в бизнесе… И как-то вдруг подумалось: и то, и другое мне очень дорого - не мыслю себя вне этих важнейших, сплетенных воедино составляющих моей жизни.

Анна Сатян